Романтики Крайнего Севера
Очень часто выбор жизненного пути человеком определяется благодаря детским увлечениям, людям, которые его окружают. На Игоря Смолянинова такое влияние оказал отчим Петр Иванович Чернуха, который работал штурманом на Ан-24.
— Петр Иванович не раз брал меня с собой на работу. Я летал с ним в Москву, общался с летными людьми. Конечно, меня все это захватило, и я с малых лет мечтал стать летчиком. После срочной службы в армии поступил в Краснокутское летное училище, — вспоминает Игорь Олегович.
В Красном Куте курсанта ожидала еще одна знаковая встреча, определившая судьбу.
— Инструктором в училище работал Александр Иванович Князьков. Он занимался с нами год, а потом уехал работать в Красноярское управление. Приезжая к родственникам в Красный Кут, встречался с нами, рассказывал о своей интересной работе. Я фактически поехал к нему: в 1980 году окончил училище и распределился в Красноярский край. Там мне сразу понравилось. Места шикарные! Енисей, сосновый бор, песок… В основном там был развит авиационный транспорт, в летнее время еще и речной. Шесть лет я проработал в Подкаменной Тунгуске в Туруханском отряде. Мы летали на Ан-2, занимались абсолютно всем: выполняли санзадания, участвовали в тушении пожаров. Потом командир нашего объединенного отряда был переведен в Хатангу. Так вместе с ним я оказался в районе Северного полюса.
Игорь Смолянинов принимал участие в четырех научных высокоширотных экспедициях. На борту Ан-2 находились лучшие ученые страны, которые проводили исследование рельефа морского дна. Полученные сведения использовались для создания подробных руководств для подводных лодок. Это была масштабная работа, которая длилась по несколько месяцев. Хатангский объединенный авиаотряд строил для этого настоящий аэропорт на дрейфующем льду.
Игорь Олегович вспоминает, как ему, новичку, непросто пришлось в его первой экспедиции. Все было непривычным: от быта в экспедиционном лагере до рабочих вылетов с научной группой. В то же время было очень интересно и волнующе осознавать свою причастность к важному делу, находиться в центре той жизни, о которой когда-то читал в книжках.
— Для меня все было удивительным, — рассказывает летчик. — Когда впервые прилетел на льдину, увидел огромное белое безмолвие, бескрайний горизонт. Среди этой ледяной пустыни приходилось с нуля обустраивать быт. В свою первую экспедицию я попал в 1987 году. Работал под руководством Александра Ивановича Белоброва, который к тому моменту был очень опытным командиром, на его счету было около пятнадцати экспедиций. Сначала совершался вылет на большом самолете, чтобы определить место под будущий лагерь. Находилась большая льдина, на которую мы потом высаживались на Ан-2, обживались. Экспедиции проходили в весенние месяцы. До этого времени температура была слишком низкой, а в марте поднималась до –40 градусов. В мае начиналось таяние льдов, и нам приходилось возвращаться на большую землю. Все необходимое для нормального жизнеобеспечения мы привозили с собой. Самолет был полностью забит оборудованием, провизией. Палатки устанавливались прямо на льду. На пол стелились два тюка сена, четыре слоя фанеры. Жилье обогревалось газовыми горелками. Спали в одежде, в спальном мешке. В первую ночь было трудно заснуть из-за угара и холода. Когда я проснулся, обнаружил, что шапочка, в которой я спал, примерзла к железной койке. Но со временем стало легче: палатка постепенно покрылась льдом, и в ней стало более-менее тепло.
В экспедиционном лагере не было проблем с едой. Полярники привозили с собой огромный багаж провизии: заготавливали по несколько мешков рыбы, оленины, других продуктов питания. По воспоминаниям летчика, в Хатангу приезжали повара из лучших ресторанов страны, и в первые экспедиции их снабжали целыми коробками разнообразных вкуснейших блюд.
— За месяцы пребывания в ледяной пустыне и сами освоили поварское дело: варили уху, супы, борщи, второе. Пресную воду добывали из ропаков (отдельных льдин, стоящих ребром на сравнительно ровной ледяной поверхности. — Авт.). Все члены экипажа умели готовить, наводить порядок, — рассказывает Игорь Смолянинов.
И во время выполнения заданий, и в быту экспедиция сталкивалась с различными опасностями.
— Наша работа заключалась в том, чтобы облететь и обработать заранее определенный район, — вспоминает летчик. — Научная группа определяла, в какой точке нужно приземлиться, чтобы сделать замеры, съемки. В течение дня нам приходилось делать около пятнадцати таких посадок: только взлетаем, через километр-полтора нам определяют новую точку. Мы с воздуха должны были выбрать подходящую для посадки площадку. Для этого подходит не каждая льдина. Если лед слишком тонкий, самолет может провалиться и утонуть, на неровной поверхности можно потерять лыжи. Особенно легко ошибиться весной, когда весь лед начинает чуть-чуть подтаивать. Был случай, когда мы промахнулись с выбором места посадки. Приземлиться смогли, а вот взлететь оказалось проблематично из-за большого количества торосов и ропаков. Мы их разбивали часа три, еле-еле ушли с той площадки.
Экстремальными были перелеты от побережья к льдинам. «Около тридцати километров мы пролетали над ледяной водой. В Ан-2 всего один двигатель, если он откажет, шансов на спасение никаких. Минут 15-20 находились в напряжении, но стоило добраться до первой льдины, и становилось легче».
Случались в экспедициях и трагические происшествия. Однажды в лагере сгорела палатка. Ночью, когда все спали, перевернулась газовая горелка, огонь вспыхнул и распространился мгновенно. Одного человека не удалось спасти.
И все же это были единичные случаи. По словам летчика, работа увлекала, захватывала, впечатления, которые он получил за время работы в экспедициях, не сравнимы ни с чем. В Хатанге он познакомился со многими интересными людьми: телеведущими, артистами, путешественниками. Ежегодно на Северном полюсе бывала экспедиция известного путешественника Владимира Чукова. В свое время в ее состав входил Федор Конюхов, который впоследствии стал совершать одиночные путешествия. В Хатанге он проводил большое количество времени. Портрет легендарного путешественника и карта с его автографом висят на почетном месте в доме Игоря Олеговича.
В 1990 году научные эксперименты на Северном Ледовитом океане закончились, и летчик Смолянинов перевелся в Норильск, где до выхода на пенсию проработал на самолете Ан-26. В 1996 году вернулся в Саратов, женился. У супругов родились две дочери. По сей день полярник не прерывает связи с товарищами, с которыми его связала судьба в Хатанге. Они общаются в социальных сетях, иногда встречаются. Конечно, вспоминают те времена, когда покоряли высокие широты, находились в центре интересных и захватывающих событий. В общем, как поется в песне: «Если ты полюбишь Север, не разлюбишь никогда!».
